Времена года. Стихи, рассказы, сказки [издание 1978] - Лев Николаевич Толстой

Времена года

Стихи, рассказы, сказки

Алексе́й Никола́евич Плеще́ев

Пти́чка (Отры́вок)

Для чего́, певу́нья пти́чка,

Пти́чка ре́звая моя́,

Ты так ра́но прилете́ла

В на́ши да́льние края́?

Заслони́ли со́лнце ту́чи,

Не́бо всё заволокли́;

И тростни́к сухо́й и жёлтый

Кло́нит ве́тер до земли́.

Вот и до́ждик, посмотри́-ка,

Хлы́нул, сло́вно из ведра́;

Ску́чно, хо́лодно, как бу́дто

Не вес́енняя пора́!..

Фёдор Ива́нович Тю́тчев

Зима́ неда́ром зли́тся…

Зима́ неда́ром зли́тся,

Прошла́ её пора́ —

Весна́ в окно́ стучи́тся

И го́нит со двора́.

И всё засуети́лось,

Всё ну́дит Зи́му вон [1] —

И жа́воронки в не́бе

Уж по́дняли трезво́н.

Зима́ ещё хлопо́чет

И на Весну́ ворчи́т.

Та ей в глаза́ хохо́чет

И пу́ще лишь шуми́т…

Взбеси́лась ве́дьма зла́я

И, сне́гу захватя́,

Пусти́ла, убега́я,

В прекра́сное дитя́…

Весне́ и го́ря ма́ло:

Умы́лася в снегу́

И лишь румя́ней ста́ла,

Напереко́р врагу́.

Афана́сий Афана́сьевич Фет

Ры́бка

Тепло́ на со́лнышке. Весна́

Берёт свои́ права́;

В реке́ места́ми глубь ясна́,

На дне видна́ трава́.

Чиста́ холо́дная струя́,

Слежу́ за поплавко́м, —

Шалу́нья ры́бка, ви́жу я,

Игра́ет с червяко́м.

Голубова́тая спина́,

Сама́, как серебро́,

Глаза́ — бурми́тских два зерна́, [2]

Багря́ное перо́.

Идёт, не дро́гнет под водо́й.

Пора́! Червя́к во рту.

Увы́, блестя́щей полосо́й

Юркну́ла в темноту́.

Но вот опя́ть лука́вый глаз

Сверкну́л невдалеке́…

Посто́й, аво́сь на э́тот раз

Пови́снешь на крючке́!

Константи́н Дми́триевич Уши́нский

Ла́сточка

Ма́льчик о́сенью хоте́л разори́ть приле́пленное под кры́шей гнездо́ ла́сточки, в кото́ром хозя́ев уже́ не́ было: почу́яв приближе́ние холодо́в, они́ улете́ли.

— Не разоря́й гнезда́, — сказа́л ма́льчику оте́ц, — весно́й ла́сточка опя́ть прилети́т, и ей бу́дет прия́тно найти́ свой пре́жний до́мик.

Ма́льчик послу́шался отца́.

Прошла́ зима́, и в конце́ апреля́ па́ра острокры́лых, краси́веньких пти́чек, весёлых, щебе́чущих, прилете́ла и ста́ла носи́ться вокру́г ста́рого гнёздышка. Рабо́та закипе́ла; ла́сточки таска́ли в но́сиках гли́ну и ил из бли́жнего ручья́, и ско́ро гнёздышко, немно́го попо́ртившееся за́ зиму, бы́ло отде́лано за́ново. Пото́м ла́сточки ста́ли таска́ть в гнездо́ то пух, то пёрышки, то стебелёк мо́ха.

Прошло́ ещё не́сколько дней, и ма́льчик заме́тил, что уже́ то́лько одна́ ла́сточка вылета́ет из гнезда́, а друга́я остаётся в нём постоя́нно.

«Ви́дно, наноси́ла яи́чек и сиди́т тепе́рь на них», — поду́мал ма́льчик.

В са́мом де́ле, неде́ли че́рез три из гнезда́ ста́ли выгля́дывать кро́шечные голо́вки. Как рад был тепе́рь ма́льчик, что не разори́л гнёздышка!

Си́дя на крыле́чке, он по це́лым часа́м смотре́л, как забо́тливые пти́чки носи́лись по во́здуху и лови́ли мух, комаро́в и мо́шек. Как бы́стро снова́ли они́ взад и вперёд, как неутоми́мо добыва́ли пи́щу свои́м де́ткам!

Ве́тер и Со́лнце

Одна́жды Со́лнце и серди́тый се́верный Ве́тер зате́яли спор о том, кто из них сильне́е. До́лго спо́рили они́ и наконе́ц реши́лись поме́риться си́лами над путеше́ственником, кото́рый в э́то са́мое вре́мя е́хал верхо́м по большо́й доро́ге.

— Посмотри́, — сказал́ Ве́тер, — как я налечу́ на него́: ми́гом сорву́ с него́ плащ.

Сказа́л и на́чал дуть что бы́ло мо́чи.

Но чем бо́лее стара́лся Ве́тер, тем кре́пче заку́тывался путеше́ственник в свой плащ: он ворча́л на непого́ду, но е́хал всё д́альше и да́льше. Ве́тер серди́лся, свирепе́л, осыпа́л бе́дного пу́тника дождём и снего́м. Проклина́я Ве́тер, путеше́ственник наде́л свой плащ в рукава́ и подвяза́лся по́ясом. Тут уж Ве́тер и сам убедил́ся, что ему́ плаща́ не сдёрнуть.

Со́лнце, ви́дя бесси́лие своего́ сопе́рника, улыбну́лось, вы́глянуло из-за облако́в, обогр́ело, осуши́ло зе́млю, а вме́сте с тем и бе́дного полузамёрзшего путеше́ственника. Почу́вствовав теплоту́ со́лнечных луче́й, он приободри́лся, благослови́л Со́лнце, сам снял свой плащ, сверну́л его́ и привяза́л к седлу́.

— Ви́дишь ли, — сказа́ло тогда́ кро́ткое Со́лнце серди́тому Ве́тру, — ла́ской и доброто́й мо́жно сде́лать гора́здо бо́лее, чем гне́вом.

Алекса́ндр Алекса́ндрович Блок

На лугу́

Леса́ вдали́ видне́е,

Сине́е небеса́,

Заме́тней и черне́е

На пашне полоса́,

И де́тские звонче́е

Над луго́м голоса́.

Весна́ идёт сторо́нкой,

Да где ж сама́ она́?

Чу, слы́шен го́лос зво́нкий,

Не э́то ли весна́?

Нет, это зво́нко, то́нко

В ручье́ журчи́т волна́…

Аполло́н Никола́евич Ма́йков

Ле́тний дождь

«Зо́лото, зо́лото па́дает с не́ба!» —

Де́ти крича́т и бегу́т за дождём…

— По́лноте, де́ти, его́ мы сберём,

То́лько сберём золоти́стым зерно́м

В по́лных амба́рах души́стого хле́ба!

Константи́н Дми́триевич Уши́нский

Капу́стная ба́бочка

Ма́льчик пойма́л на огоро́де бе́ленькую ба́бочку и принёс к отцу́.

— Это превре́дная ба́бочка, — сказа́л оте́ц, — е́сли их разведётся мно́го, то пропадёт на́ша капу́ста.

— Неуже́ли э́та ба́бочка така́я жа́дная? — спра́шивает ма́льчик.

— Не са́мая ба́бочка, а её гу́сеница, — отвеча́л оте́ц. — Б́абочка э́та нанесёт кро́хотных яи́чек, и из яи́чек вы́ползут червячки́: и́х-то и зову́т гу́сеницами. Гу́сеница о́чень обжо́рлива: она́ то́лько и де́лает, что ест да растёт. Когда́ она́ вы́растет, то сде́лается ку́колкой. Ку́колка не ест, не пьёт, лежи́т без движе́ния, а пото́м вы́летит из неё ба́бочка, така́я же, как вот э́та. Так превраща́ется вся́кая ба́бочка: из яи́чка